В 1890 году П.И. Чайковский получил заказ от директора Императорских театров И.А. Всеволжского на создание одноактной оперы и двухактного балета для постановки в один вечер. ДЛя оперы композитор избрал сюжет полюбившейся ему драмы датского писателя Х. Херца "Дочь короля Рене" ("Иоланта"), а для балета - известную сказку Э.Т.А. Гофмана "Щелкунчик и мышиный король". Хореографом был назначен Мариу Петипа - прославленный мастер, к тому времени служивший в России уже более 40 лет и поставивший множество блистательных спектаклей.
В течение первых месяцев 1892 года Чайковский закончил и оркестровал балет, а уже в марте в одном из симфонических концертов Русского музыкального общества была исполнена сюита из музыки к балету под управлением самого композитора. Успех был оглушительным: из шести номеров - пять по требованию публики были повторены.
По сценарию и подробным указаниям тяжело заботившего Петипа постановку "Щелкунчика" осуществил второй балетмейстер Мариинского театра Лев Иванов, полностью подчинивший хореографию гениальной музыке Чайковского.
Премьера "Щелкунчика" состоялась 6 (18) декабря 1892 года. Критика была противоречивой - как положительной, так и резко отрицательной. Однако балет продержался в репертуаре Мариинского театра более тридцати лет. И сегодня, спустя 120 лет со дня премьеры, "Щелкунчик" Чайковского остаётся в репертуаре мирового музыкального театра, по праву входя в золотой фонд балетного искусства.
В своём последнем балете Чайковский обратился к той же теме, что была воплощена в "Лебедином озере" и "Спящей красавице" - преодолению злых чар силой любви. В нём композитор наиболее полно раскрыл возможности симфонизации балетной музыки, обогащения её всеми возможными выразительными средствами. Удивительно естесственно происходит здесь слияние выразительного и изобразительного, театральности и глубочайшего психологизма.
Детская сказка, волшебство Нового года - так мы привыкли видеть и воспринимать "Щелкунчика", характеризуя его как балет - феерию. Яроксть музыкальных форм, пышность сценического оформления, красота исполнительского искусства...За всем этим зачастую не видно глубокого философского замысла. Хождение тонкой грани жизни, поиск самого себя, крик души - и всё это под прекрасной маской театра. Не находя ответа, мы слишим волшебные вариации собственных находок, пропущенные сквозь призму завораживающей музыки, но главный вопрос познания - остаётся нерешённым...